25 июля – день рождения Следственного комитета РФ. И ни одна силовая структура, не вызывает такого живого интереса и пристального внимания, как ведомство Александра Бастрыкина. Люди в погонах юстиции, кажется, ведут совершенно иной образ жизни, нежели «гражданские», но при этом их работа касается безопасности, благополучия и нередко жизней обычных людей. Так ли это, узнаем у нашего гостя – Дмитрия Лимонова, старшего следователя Следственного отдела по г. Кирово-Чепецку, майора юстиции.
– Дмитрий Александрович, несколько слов о себе.
– После окончания школы поступил в Московскую государственную юридическую академию. Получив диплом юриста уголовно-правовой специализации, служил в Москве в бригаде охраны Министерства обороны. Буквально на следующий день после того, как пришел из армии, поехал в Следственное управление Следственного комитета и написал заявление о том, что желаю проходить службу в СК. Через полтора месяца был принят на работу и направлен в Уржумский межрайонный следственный отдел, а спустя девять месяцев переведён в Кирово-Чепецк. Сам я являюсь местным жителем, здесь моя семья, родители. В СК работаю одиннадцатый год, с апреля 2012 года – в должности старшего следователя.
– Почему Вы выбрали именно Следственный комитет, не МВД, не прокуратуру?
– Возможно, из-за юношеского максимализма: в производстве СК находятся наиболее сложные дела. В старших классах мечтал поступить в высшую школу милиции. Но в силу жизненных обстоятельств пошёл в юридическую академию и, в принципе, нисколько не жалею о своём выборе. Престижный вуз, хорошие преподаватели. Во время учебы был общественным помощником в СК (тогда еще при прокуратуре и там же проходил первую практику). Позже прошла реорганизация, и Следственный комитет стал самостоятельным ведомством.
Категория дел, рассматриваемых СК, обширна – от расследования уголовных дел о преступлениях против личности до рассмотрения преступлений коррупционной направленности. Развиваются определенные навыки, прежде всего, юридические. Чем сложнее дело, тем больше опыта можно из него почерпнуть, а это, в свою очередь, хорошая школа.
– Ваше первое дело, связанное с убийством?
– В первый же день мне дали дело по ст. 111 п. 4 УК РФ «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего». Сначала я даже немного растерялся, но, понимая, что это часть моей работы, начал расследование и довёл его до конца. Бытовой конфликт в новогодние праздники. 3 января 2011 года. Мужчина ударил свою сожительницу поленом по голове, в результате чего потерпевшая получила черепно-мозговую травму, от которой скончалась. До этого он неоднократно её избивал на почве ревности, что в конце концов и довело до трагического финала.
– Вы помните каждое своё дело с датами и фигурантами?
– Обычно срок следствия уголовного дела составляет два месяца, но он может продлеваться в зависимости о раскрываемости, сложности. Бывают, что некоторые дела рассматриваются от года до двух лет. Они, как правило, и запоминаются.
– Оружие следователя – ручка и бумага. Так ли это?
– Прежде всего, голова, а уже затем идут ручка и бумага, чтобы зафиксировать обстоятельства следственных действий. Нельзя сбрасывать со счетов и желание добиться истины. Правда все равно рано или поздно всплывет.
– Приведите примеры наиболее сложных дел.
– Дело о незаконной рубке лесных насаждений на территории Селезеневского сельского поселения, где главой поселения и его подельником была произведена рубка на землях запаса лесных насаждений. Сложность заключалась в отсутствии на тот момент судебной практики. Если ущерб окружающей среде, нанесенный незаконной рубкой лесных насаждений на территории лесного фонда, рассчитывают лесничие, то на муниципальных землях – администрация. В нашем случае оказалось так, что земля не принадлежала ни тем, ни другим. Нам с коллегами пришлось пересмотреть огромное количество законодательства, переработать массу документов, прежде чем найти методику расчета ущерба именно для данного вида земель. К тому же оказывалось серьезное противодействие со стороны обвиняемых. Дело рассматривалось около одиннадцати месяцев, и всё же мы смогли доказать их вину. Виновные понесли наказание в виде крупных штрафов – каждому присудили по 2 млн. руб.
Судебное разбирательство по другому сложному делу длилось около двух лет. Несколько лет назад к нам обрался мужчина. Его бывшая сожительница незаконно завладела купленной им квартирой, представив в суде поддельные расписки. В ходе следствия обвиняемая написала заявление о том, что со стороны данного мужчины имели место не менее тридцати эпизодов сексуального насилия. Дело расследовали около шести месяцев, закончили его в 2019-м, а приговор вступил в законную силу только в марте текущего года. Женщину осудили. За заведомо ложный донос ей присудили штраф в размере 100 тыс. руб.
– Сколько дел по убийствам у Вас в производстве на сегодняшний день?
– Одно. В результате борцовского броска в ходе малозначительного конфликта на фоне распития спиртных напитков обвиняемый причинил тяжкий вред здоровью, повлекший смерть потерпевшего. Расследованием убийств, если честно, сейчас занимаюсь редко, поскольку специализируюсь на раскрытии уголовных дел по фактам невыплаты заработной платы, экономических, коррупционных преступлений – взятки, мошенничество.
– Как проходит работа по делам большой давности?
– Такие дела в своё время были приостановлены и хранятся в архиве. Периодически их поднимаем и оцениваем свежим взглядом. К раскрытию подключается служба отдела криминалистики, проводятся современные экспертизы, с помощью которых можно установить причастность преступника. Например, генетическая экспертиза позволяет выявлять на вещах потерпевшего генотип лица, причастного к преступлению. Ольфакторная (экспертиза запаховых следов) устанавливает преступника по уникальному запаху. Выявленный генотип заносят в базу, затем сравнивают с геномной идентификацией осужденных в колониях. Сопоставляются все факты, анализируется круг лиц, которые могут быть причастны к совершению преступления, он сужается и снова перепроверяется. Работа кропотливая, но дает свои результаты. Сейчас заканчиваем двойное убийство, совершенное в 2002 году.
– В Вашей работе есть место эмоциям?
– Юриспруденция – это, в принципе, та же математика, и здесь им места нет, то есть, как написано в законе, так и должно быть. Но полностью абстрагироваться порой бывает сложно. Особенно, когда работаешь с потерпевшей стороной. В ходе судебного разбирательства ей приходится отвечать на все вопросы следователя. Адвокат подозреваемого всегда пытается выставить потерпевшего в нелицеприятном свете. Его все терзают, поэтому всегда встаём на его защиту. Отстаивать интересы потерпевшего –наша работа.
– Если говорить об издержках профессии, что для Вас наиболее сложное?
– Дефицит времени, проводимого с семьёй. У меня трое маленьких детей, и недостаток общения с ними – для меня самое тяжёлое. На дежурство могут поднять в любой момент. Срываешься, например, с дня рождения на вызов и едешь разбираться в какой-либо ситуации. Разумеется, это откладывает определенный отпечаток на семью.
– Чтобы хорошо работать, надо переключаться. Чем Вы занимаетесь вне работы?
– Всё свое свободное время провожу в кругу семьи, занимаюсь семейными делами. Гуляем с детьми, что мне приносит колоссальное удовольствие. Ходим в кино, на детскую площадку, в парк, катаемся на горке, едим мороженое… Дети ждут выходных, которые стараюсь сделать для них праздником. Общение с детьми, решение домашних проблем очень сильно разгружает от рабочих моментов.
– Дмитрий Александрович, Ваши пожелания коллегам в профессиональный праздник.
– Главное, не отчаиваться. Все сложности по работе – временные, и мы их всегда преодолеем. Желаю крепкого здоровья вам и вашим близким, семейного счастья и с гордостью носить форму офицера Следственного комитета России!